- Ну, теперь-то мы точно оказались в самой заднице мира, - поделился Джокки со штурвалом. Штурвал гордо промолчал, а вот Джозеф услышал, и мальчик опять не успел увернуться от подзатыльника. А что – полгода скитаний по самым злачным местам Саус блю вообще ничему хорошему не научат.
Они как раз швартовались у какого-то крохотного островка, название которого Джок не запомнил. Жители острова явно промышляли рыболовством – над причалом витал устоявшийся аромат морепродуктов, а несколько пьяненького вида мужиков прервали обсуждение клева и тупо пялились на незнакомую лодку. Очевидно было, что гости на островке бывали редко. С одной стороны, это означало, что их тут навряд ли найдут, но с другой стороны – о пришельцах  местные смогут поведать всем и каждому… Что ж, все равно задерживаться на острове дольше, чем того требует починка корабля беглецы не собирались.
Джозеф остался чинить посудину – зашивать паруса, латать борта, менять канаты. Он купил это плавсредство за копейки, и теперь медленно, но неумолимо там разваливалось всё, что могло разваливаться. Парнишка же отправлялся в ближайшую деревню за провизией. «Пора бы тебе самому научиться покупать ингредиенты,» - так заявил Джозеф, и кинул своему спутнику мешочек с монетами. Джокки мешочек поймал, и, взвесив его в руке, покосился на мужчину. Денег явно не хватало, и оба понимали, что мальчику придется кое-что «позаимствовать», чтобы закупить достаточно еды. У парнишки воровать получалось однозначно ловчее, чем у Джозефа, но объявлять об этом прямо под носом у любопытных рыбаков было бы верхом глупости. Это была всего лишь особенность жизни в бегах, такая же, как метания с острова на остров – абсолютно неистребимая. Поэтому Джок просто коротко попрощался и, сунув мешочек за пазуху, отправился в деревню.
Поселение было совсем небольшое, некое подобие рынка располагалось на главной улице, эта же улица являлась в деревушке единственной. Сначала мальчишка решил просто пройтись, ничего не покупая. Небольшая инспекция цен и товара, а так же осуществление скромного вливания в бюджет беглецов. Джокки шел, оглядывался, пока не заметил нечто, совершенно не вписывающееся в картину бедного рыбацкого поселения. Цветочный магазин.
«Зачем он тут нужен, запах рыбы, что ли, перебивать? - Удивился парень и направился прямиком к магазину, -  Тут наверняка должно быть что-то интересное».
Но, не считая аккуратно составленных букетов, ничего необычного в заведении не оказалось. Джокии уже видел такие магазины – в больших городах, на больших улицах они смотрелись вполне уместно и даже пользовались спросом. Конкретно этот магазин оказался бы лучше многих, это был настоящий цветочный храм! Букеты были составлены со вкусом, в оформлении чувствовалась женская рука, а в воздухе прямо-таки витал, смешиваясь с цветочным запахом, аромат заботы. Джок, совершенно не ожидавший увидеть такое, тут же почувствовал себя неуютно. После всех своих злоключений, побегов и воровства он совершенно не подходил для этого места. Мальчик, в последний раз оглядевшись, хмуро покосился на хозяйничающую за прилавком женщину и попятился к выходу. Все равно, тащить здесь было определенно нечего.

Живя практически на улице, мальчишка уже приучился вырываться, уклоняться и даже научился немного приемам уличной драки. Уворачиваться от дозорных и наемников,  это, на самом деле целое искусство. Джокки не скупился на нечестные приемы, пинался, кусался, выскальзывал из чужих рук ужом, в общем, всё, что угодно, лишь бы его не поймали. За полгода мальчишка обрел уже некоторый опыт, поэтому если бы он не захотел, то ни за что бы этой доброй хозяюшке не удалось бы удержать его, никогда. Но Джокки был настолько удивлен и ошарашен внезапной заботой, что просто не смог сопротивляться. Он научился избегать опасностей, но здесь опасности не было никакой. Абсолютно. Напротив, женщина обладала какой-то странной силой притяжения, такой, что противостоять ей было совершенно невозможно. И еще она была очень, очень красивой, причем красивой по-особенному, внутренней и доброй красотой. «Не иначе, как святая» - мелькнула мысль.
Джокки послушно помыл руки, и послушно пошел к кухне. Он ошарашено хлопал глазами и обязательно собрал бы по дороге все косяки, если бы не уверенные руки на плечах. По дороге Джок успел заметить взрослого белобрысого мальчишку, который, хмуро глянув на пришельца, тут же куда-то скрылся.
«Он что, седой? Уже? Может, мне показалось, и это не мальчик, а старичок?» - удивился Джокки, но долго раздумывать ему не дали, протолкнув на кухню и усадив на стул. Женщина что-то колдовала над разделочным столом и не переставая говорила что-то о том, какой же Джок худенький, а проходя мимо, трепала мальчика по темным волосам. Пацаненок от такой неожиданной заботы прямо осоловел, - он и дома-то её видал немного, а в бегах времени на нежности не осталось вовсе. Бывали, конечно, минуты острой приязни, когда Джокки прогонял Джозефа от штурвала спать, или когда сам повар трепал мальчишку по волосам, хваля за споро приготовленное блюдо, но случалось такое очень редко. По официальной версии, «суровые мужские сердца» не могли позволить себе разжижаться на нежности. На деле же, просто стеснялись…
Из ступора Джека вывел голос того самого, незнакомого мальчишки, - Эй, грязнули, оденьте что–нибудь чистое и жрать идите, у нас очередной убогий нарисовался.
Джокки вспыхнул. Он может, и выглядит не слишком презентабельно, но уж точно не «убогий». Первым порывом было немедленно сорваться с места и побить обидчика, но мальчишка немного запутался, пытаясь выбраться из-за стола, и вслед за волной возмущения в нем проснулся здравый смысл.
«А ведь и правда, не похоже, что эта семья достаточно богата чтобы кормить каждого встречного. Деревня сама по себе бедная, а уж содержа цветочный магазин, точно много не наработаешь»
Джокки огляделся. Вещи вокруг были потрепанные, но крепкие, в нужных местах укрепленные. Одежда на хозяйке была аккуратна, но явно поношена, а передник женщины хоть и был чист, от многочисленных стирок приобрел серые оттенок.  В душе у мальчика мгновенно схлестнулись две силы. Здравый смысл вора и беглеца вопил, что раз дают, нужно брать. Черт знает, когда Джоку в следующий раз удастся дорваться до горячей пищи и повстречать такого доброго человека. Гордость, честность и честь, твердили, что объедать доброго человека недостойно и гнусно, что это настоящее преступление. Особенно, если учесть, что Джокки не такой уж и худой, кости у него не торчат, смерть от голода или жажды ему не угрожает и даже деньги на еду есть. На их же стороне выступали принципы, гласящие, что мальчик и сам в состоянии о себе позаботиться, и ничьи подачки ему не нужны. Схватка длилась недолго – воспитание еще не успело совсем выветрится из бездомного теперь пацаненка, а совесть еще не совсем заснула. Джек густо покраснел и решительно встал из-за стола.
-  Спасибо большое за ваше радушие и гостеприимство, но я абсолютно не голоден, и не совершенно не заслуживаю такого теплого приема. Мы остановились здесь совсем ненадолго, чтобы отремонтировать наше.. ээ… - Мальчик замялся, не зная, как поделикатнее обозвать их однопарусное корыто, - судно и пополнить запасы провизии. Скоро мы вновь отправимся в путь, так что, я, лучше, пойду. Спасибо, еще раз.
Джокки неловко улыбнулся. Собой он был недоволен совершенно – все красноречие куда-то делось, а нужные слова не желали подбираться. Но, зато говорил он вежливо, и, где-то в груди мягким комочком теплилась гордость. Мальчишка не удержался, и покосился на белобрысого, стараясь незаметно изучить его реакцию.
«Ну, какой я теперь “убогий”?»

Реакция на слова Джокки была разной – кто-то внимательно слушал, кто-то старательно игнорировал. Ну и пусть. Мальчишка даже не обиделся… Ну ладно, обиделся. Он действительно не любил, когда на его блистательную особу не обращали внимания. Но он теперь мог с этим мириться, правда-правда, мог. Джокки до-олго тренировался, ведь обещание давал «Не влезать в неприятности».  Мальчишка упрямо нахмурился, а потом, противореча сам себе, благодарно улыбнулся доброй хозяйке. Ей ведь невозможно было не улыбаться. Белобрысый парнишка тем временем оторвался от тарелки и уставился на Джокки. Тот заметил его взгляд и глянул в ответ, хмуро, исподлобья, «Чего пялишься?» - мол. Ответ на незаданный вопрос оказался самым неожиданным.
- Ты – Николо фон Гербер! Я тебя в газете видел. Ты сын какого-то знатного хмыря.  – Заявил хозяйский сынок, и, как ни в чем не бывало, вернулся к еде. У обличенного же «господина», не то, что аппетит, у него дар речи отбило. Он стремительно побледнел, стало зябко, во рту появилась горечь, а в животе мерзко кувыркнулось что-то отвратительно пушистое.  Джокки вперил взгляд в вышивку на стене и постарался сосчитать стежки, но быстро сбился. Пришлось бросать бессмысленное занятие, и немедленно брать себя в руки.
«Я пацан с улицы уже полгода, а меня все еще трясет при упоминании ‘этих’ людей. Позор. Позор!»
А ведь фотография действительно была, она появлялась в газете около пяти месяцев назад, но зато опубликована была на этой странице. Мальчишке тогда вообще пришлось чуть ли не с мешком на голове ходить, чтобы его не хватали все встречные и поперечные. Сумма за «помощь украденному наследнику» (читай: поимку) была весьма немалой. Так что времечко было прямо таки кошмарное.
Удивительно было, что спустя столько времени какой-то мальчишка из богом забытой деревушки сумел опознать беглеца. Уже несколько месяцев этого не удавалось сделать практически никому, а тут, на тебе, «подарочек». И Джокки бы даже оценил феноменальную память незнакомца, если был не так сосредоточен на продумывании дальнейшего плана действий.
Первым порывом было, конечно, хватать ноги в руки и немедленно сматываться с острова. Но не было еды, не было воды, а плавсредство нуждалось в ремонте. Накопленный в бегах опыт подсказывал, что закончить все дела и смотаться с острова им ни за что не успеть – у дозорных кораблей больше. Поэтому нужно было что-то придумывать и ни в коем случае не допустить звонка дозорным. После такого заявления Джокки растерял всю свою веру в доброту всех людей и этой семьи в частности, и был уверен, что деньги за «помощь украденному наследнику» могут быть соблазнительнее любых уверений мальчишки. Оставалось одно – врать.
Голова была на удивление чистая – беглец, ища выход из положения, рассуждал всего полминуты, но едва он открыл рот, цветочница рассыпалась в извинениях.  Джоку аж стало дурно – отодвинутые на задний план воспоминания дали о себе знать, но он проглотил ком в горле и старательно рассмеялся. Сначала получилось слегка наигранно, потом чуточку истерично, но зато искренне. Пацаненок не стал театрально сгибаться пополам, но схватился за живот, не зная, куда пристроить руки.
- Я? Сын кого-то знатного? – поинтересовался, чуть-чуть успокоившись, - Твои б слова, да Богу в уши! Жил бы я не тужил, а тут шляюсь по всему морю, мучаюсь жизнью бедняка, - Джокки мечтательно закатил глаза и заложил руки за голову, - Эх, повези мне так, разве бы мы встретились? От добра, ведь, как известно, добра не ищут.
Больше распространяться на эту тему не хотелось -  голос подрагивал, да и звучало не слишком-то искренне. Беглец осознанно старался избегать острых углов, стоило ему сказать что-то  о том, как он хочет быть ребенком богача, как волосатая мерзость в животе начинала шевелиться.
«А ведь ‘этот’ и впрямь хмырь. Знатный. Этот пацан попал почти в точку» - Джокки спрятал невеселую ухмылку за фырканьем,  - Да уж, сын… Умора…

Вот тут самое время начать верить во всемирную справедливость. Джокки и поверил, потому что в ответ на все его страдания  ему уже давно должно везти везде и во всём, прямо не переставая. Хозяйский сынок тему замял, и даже извинился. Только вот за что – не совсем понятно. Обвинение в причастности к дворянскому роду это ведь не уличение в воровстве – сложно принять подобное заявление за оскорбление. 
Джок внимательно вгляделся в лицо мальчишки и как-то сразу разуверился в том, что мир справедлив. Просто потому, что от лица блондина веяло таким… подвохом. Или не совсем подвохом, сейчас Джек был совершенно не в настроении подбирать синонимы. Поэтому он только улыбнулся в ответ зеркально-милой улыбкой и позволил доброй женщине сопроводить его за стол. Благородные порывы куда-то делись, и теперь  мальчишка считал, что обладает полным правом на компенсацию морального ущерба.
Он устроился за столом, и осчастливил свое тело полным горячим обедом. Сначала было немного неуютно, но когда незнакомец выскочил из-за стола, Джокки расслабился и не спеша насладился нехитрым обедом. Удивительное свойство жизни – всё познается в сравнении, и хотя всякие гурманы наверняка сочли бы блюда слишком пресными, мальчишка считал, что ничего вкуснее ему пробовать не доводилось.
«Как мало человеку нужно для счастья»
Но всё хорошее когда-нибудь кончается – жизнь, горячая еда и даже наглость. Поэтому отказавшись от чая с плюшками (и проигнорировав шепотки появившихся из глубин дома близняшек) Джокки еще раз поблагодарил хозяйку и поспешил ретироваться из этого доброго места. А то, похоже было, что его не то что накормить там готовы – вообще приют предоставить.  Пожизненный. Но у Джека были дела, да и навязываться еще было прямо-таки некрасиво.
Мальчишка миновал цветочный магазин и выскочил на улицу, прикидывая, где можно в полдень отыскать в рыбацкой деревушке простофилю с деньгами в кармане – на закупку провизии всё еще не хватало. Джокки оглядывался, но улица была практически безлюдна. «Практически» - это потому что всё тот же белобрысый пацан с самым независимым видом подпирал забор.  Джек покосился на него и, нахохлившись, сдвинулся вправо, чтобы за спиной был не вход в лавку, а забор, через который можно при особом желании перелезть.  Питать особо теплые чувства к этому сынку было не с чего, напротив, Джокки бы предпочел не видеть его вовсё. Здоровое любопытство сменилось не менее здоровым опасением, да еще и вид незнакомца не внушал особого доверия.
В юном возрасте даже разница в год очень заметна и белобрысый помимо явного превоходства по силе обладал еще и «Большой Железкой». Которой, скорее всего, умел пользоваться. Редко такие штуки для красоты таскают – тяжелые они слишком.
Джокки подумал о том, что удирать с единственной улицы в деревне будет преступлением против его гордости, расправил плечи, и старательно сделав вид что ему тут вообще меньше всех надо, прикинул расстояние до забора.
- Ты чего-то хотел? Я спешу.

Мальчишка переступил на месте и поймал себя на том, что нервно теребит свою латанную-перелатанную безрукавку. Это маленькому гордецу положительно не понравилось, он недовольно поджал губы и нарочито расслабленным движением потянулся и заложил руки за голову. Боится? Он? Да он ничего не боится!
Джокки совершенно не нравилось думать, что многое в его судьбе зависит сейчас от этого бледного пацана. Направление их побега, скорость и то, что им удастся захватить в путь это совсем не мелочи, если от них зависит ваша жизнь.
«Ну да ладно, он ведь ничего наверняка не знает, - убеждал себя беглец, - Это просто совпадение. Меня никто не может узнать!»
Сложно было верить в весьма и весьма призрачный шанс на череду совпадений. Настолько метко угадать в замызганном беспризорнике сына благородного дома не смогла бы даже родная ма… женщина, с которой мальчик рос. Но он продолжал упрямо уповать на свою невесть откуда взявшуюся удачу.  Чем больше Джек думал об этом, тем яснее понимал, что ничерта это не совпадение. И поэтому ему отчаянно захотелось перестать думать вовсе.
- Да так, ничего, - заговорил наконец блондин. Джокки и сам был неплохо знаком с искусством «якобы дружелюбного» тона, поэтому наигранность в голосе различил без труда.
«Пф, показушник, - мелькнула мысль, - Сразу бы говорил, чего ему, тоже мне… ого!»
Сынуля цветочницы улыбнулся в довесок, Джек пораженно охнул и подавил в себе всякое желание попятится поближе к забору. Ну-ну, а слона-то он и не приметил… И где, спрашивается гуляла его хваленая внимательность, если посредине разговора выясняется, что у его собеседника такая ослепительная улыбка? Всё-таки не каждый день встречаются  всякие... такие вот. Хотя опыт общения с пушистыми людьми Джокки уже успел приобрести, и теперь во всю на нем основывался.
«Он что, из цирка сбежал?!  Хотя, зубы вроде не кошачьи… Хотя даже на вид очень острые…  Чего только не повстречаешь в наших морях…»
Мальчишка сразу начал подозревать блондина во всем на свете – начиная тем, что незнакомец просто псих, нашедший однажды хорошую пилку и заканчивая тем, что ему повстречалось какое-то местное божество. Да, не смотря на всё свои достоинства Джокки  ещё был несколько наивен и готов был поверить в любую несусветную чушь, которая хоть немного была похожа на правду.
Следующая фраза парня отрезвила брюнета так, будто его с утра пораньше окунули в море. Он-то было отвлекся, размышляя о всякой ерунде и главная проблема как-то затерялась на фоне разнокалиберных догадок, страхов и предположений. Но теперь укрыться от нее было в разы сложнее. К тому же, собеседник и не думал сомневаться в своем утверждении, а даже дополнил его ещё одной умопомрачительной улыбочкой.
Пусть заявление было теперь более или менее ожидаемым, Джек всё равно напрягся, и качнулся в сторону забора. Все его инстинкты разом вопили, что вот такой вот уверенный в себе абориген с тяжелой на вид железкой и «симпатичной» улыбкой это почти так же плохо как сразу трое грамотно воспитанных охотников, которые из-за своего размера просто не везде пролезают.
«Уу, ну чего привязался? Давай, вали отсюда, ты ткнул пальцем в небо!» - Джокки отчаянно соображал, как бы так половчее смыться. Отвечать честно? Да вообще не вариант. Пока их еще разделяет пара метров у беглеца есть небольшая фора.
- Понимаешь, такие сюрпризы вызывают во мне беспокойство…
Мальчишка с трудом заставил себя промолчать. Потому что ни в коем случае нельзя было поддаваться эмоциям – нужно было тянуть время, тянуть время, тянуть…
-  Я понимаю, что ты от нечего делать лезешь к мирным путникам, беспокойный ты наш! –огрызнулся Джокки и поспешно прикусил язык. Всё-таки он не устоял… Вырвалась всего лишь фраза, а картинка складывается не самая лучшая. Брюнет отступил практически вплотную к забору и опустил руки, прижимаясь затылком к нагретым доскам.
«Если смогу с прыжка выйти на руки – без проблем перелезу. Да только вот… - мальчишка снова покосился на забор, -  …высоковато, может сил не хватить. Если и удастся вылезти, то только на удаче. А сегодня совершенно не мой день».
Джек весь напрягся, но только на мгновение. Он вероятно сможет перелезть. Семьдесят пять процентов. Или даже восемьдесят пять - в себя Джокки верил. Но козырь всё равно слишком сомнительный, нужно пока его приберечь. Поэтому мальчик выдохнул, расслабился, расправил плечи и разжал кулаки. И посмотрел на блондина в ответ – прямо в глаза, да еще и с язвительным прищуром. Он ведь нагловатый беспризорник, ему можно.
Солнце уже не просто грело – она начинало явно припекать, приближаясь к зениту. Предметы практически не отбрасывали тени, и скрыться от светила было негде. Ветер приносил ароматы испорченной рыбы и соли, мешая их с цветочным запахом. Улица в обе стороны пуста, для полной картины не хватает только одиного перекати-поля. Атмосфера самая что ни на есть накаленная – белобрысый ничего больше не говорит, а Джокки пока не торопится отвечать. Он щурится и как будто бы прикидывает, а стоит ли этот незнакомый настырный пацан его ответа. На деле же просто так молчит, стараясь своим видом хоть на что-то спровоцировать собеседника и уйти от вопроса, или же дождаться манны небесной в виде прохожего или внезапной грозы, но фигушки. Потому он нехотя начинает говорить чистую, очень отредактированную правду.
- Я путешествую с наставником. Думаешь, мои «богатые родители», - Джек болезненно усмехнулся, - отпустили бы меня хрен знает куда? – «Не только не отпустили, но и погоню послали», - Да у тебя уже галлюцинации от этих ароматов, парень!
Джокки говорил спокойно, даже устало, но с таким видом, будто он что-то элементарное объясняет глупому малышу. И плевать было, что он уже практически сам себя выдал, но продолжал отпираться от очевидного, и происходящее превращалось уже в комедию “Я знаю, что ты знаешь, что я знаю”. Ну он ведь не соврал, отвечая?

Снова молчание. Джокки это не понравилось категорически, и он принялся теребить край своей поношенной рубашки. Кошмар – ребенку всего десять лет, а как речь заходит о его сиятельной родне, как нервы сразу ни к черту. Будто натянулись до такой степени, что готовы лопнуть. Мальчишка покосился в сторону, и, поймав себя на неосознанном движении, скрстил руки на груди. Чтобы не было даже соблазна, а то так и до нервных передергиваний не далеко. Джек исподлобья глянул на собеседника и не смог не улыбнуться – на лице блондина отобразилась мучительная работа мысли. Или не совсем «мучительная» - просто мимика у сына цветочницы не была заточена под подобные эмоции и теперь корежилась, как могла.
-Так ты что, сбежал, что ли?
Джек удивленно воззрился на блондина. Тот своим выводом был как-то чересчур доволен, но, противореча собственному счастливому виду, ударил себя по лбу так, что Джокки даже вздрогнул. А этому хоть бы хны.
Не успел мальчишка подумать о  чугунной голове собеседника, как тот легко взмахнул мечом и… разрубил  забор. Хотя удар пришелся даже не близко, мальчишка всё равно испуганно дернулся в сторону, чуть не свалившись в пыль. Он был уверен, что такой большой железкой он не то, что махать не сможет – держать будет с трудом. А тут – на тебе… Нет, Джек конечно знал про бабушкин метод «Ешь кашку, сильным вырастешь», но не до такой же степени! Гораздо логичнее было бы, если бы забор разнес взрослый могучий мужик, а не пацан с маленького рыбацкого островка. Джокки тупо уставился на белобрысого, пытаясь найти  какие-нибудь амулеты или подвохи. Но все было вроде бы в порядке.
«И где в нем такая сила прячется?!» 
Словно услышав его мысли, парень смерил беглеца каким-то странным взглядом. Беглец поспешил закрыть рот, напрягся и нахохлился. Сердце стучало, по мнению мальчика, непозволительно быстро и Джек медленно выдохнул, чтобы его успокоить. Вся гневная отповедь куда-то делась из головы, и поэтому Джокки только буркнул недовольно, - Я не сбегал.
И так уже было понятно, что разубеждать собеседника бесполезно, но и согласиться беглец не мог. Это означало признать связь с благородным семейством  и  собственную безалаберность. Потому что из-под уютного крылышка к морям, приключениям и веселой жизни сбегали только психованные романтики. Даже по меркам Джокки подобное звучало настолько глупо, что он старался об этом не думать.
- И в кого я такой тупой? -  поинтересовался зубастый парнишка. Джокки фыркнул и отвел глаза, посчитав вопрос риторическим. А то наговорит сейчас еще – а у собеседника вон какой меч большой, и он явно умеет им пользоваться. Всё-таки безопасность дороже всего…
«Кстати, да. Слишком долго думал. Мне пора уже табличку заводить, чтобы честных граждан не напрягать. Или просто сматываться, едва заслышу эту фамилию… Хотя, что уж теперь. Всё плохо».
Мысли о безопасности плавно перетекли в размышления о сложившейся ситуации, которая уже какое-то время развивалась в одном из самых худших своих вариантов. И мальчик совершенно не знал, что делать.
Немедленно смотаться с острова было можно, но мало действенно. Уж наверняка в этой деревеньке найдется хоть один ден-ден муши, и со сто процентной вероятностью где-то неподалеку находятся дозорные. Потому что если не везет – так не везет по-крупному. Джокки уже успел наслушаться кучи историй и в большинстве из них фигурировал метод «Ты это узнал, и теперь умрешь». Но беглецы не были сторонниками радикальных решений – они справедливо полагали, что убивать других из-за собственных тараканов в голове это уж совсем шиза. 
Блондин тем временем опустил меч и, с улыбкой в голосе поинтересовался «как его вообще угораздило». Джек криво усмехнулся и поежился – откуда-то неожиданно потянуло холодом, в горле появился ком. Джокки серьезно задумался над вечным вопросом о том, что появилось первым – яйцо или курица. Это ведь такая животрепещущая и философская проблема, что нужно немедленно обдумать её прямо на пустынной улице посреди жаркого дня…
На всё вопросы Джек неопределенно мотнул головой. Ему было откровенно плевать, что подумает этот пацан. Пусть себе смеется, сколько ему хочется.  Даже если бы беглец хотел поспорить на эту тему, то не смог бы – начинало мутить и становилось еще холоднее. Джокки скрестил руки на груди, -  «А ведь жара стоит. И даже ветра почти нет…»
Белобрысый тем временем отсмеялся и совершенно неожиданно предложил помощь. Джок даже отвлекся от не самых приятных ассоциаций – удивленно уставился на собеседника. Не то, чтобы ему не нужна была помощь, просто верить человеку, который сначала таинственным образом узнает беглеца, а потом предлагает ему помощь как-то…
«Тянет время. Дьявол. Нужно срочно сматываться!»
- Ээ… Спасибо, нет.  Я уж сам как-нибудь…
«Старик и сам справится с лодкой, а уж с продавцами, посмотрим еще, кто кого обдерет…»
Джокки посчитал тему исчерпанной, и сделал буквально два шага дальше по улице, как вдруг его осенило, что это не самый лучший выход. Оставлять блондина одного было почти так же рискованно, как  и идти с ним.  Мальчишка медленно повернулся к неожиданному помощнику. Вот стоит, вроде как ничего такого не задумал. Улыбается зубастно, но дружелюбно. Меч огромный держит.
«Прямо так и хочется довериться, ага».
Нужно было что-то решать, но  ничего не решалось.

Ну вот, Джокки всё-таки пошел за незнакомым и о-очень подозрительным пацаном. Но не потому, что сильно хотел – просто  идти больше было некуда. Улица одна, кругом заборы, и маловероятно на крохотном рыбацком островке такая куча продавцов. Пораскинув мозгами, мальчишка понял, что всё-таки выигрывает, если остается с сыном цветочницы. Так он сможет и за ним присмотреть, и еды закупить. А убежать всегда можно, пацаненок верил в свои силы.
Незнакомый мальчишка шагал впереди, и Джеку приходилось чуть ли не бежать, чтобы поспевать за ним.  Ну еще бы – блондин длинный, сильный, и шагает широко. А Джокки еще маленький и свежеоткормленный. Но бегать хоть и тяжко, а приходится.
-Пойдем к Густаву! Он мне должен. Его сын нам стекло в окне разбил. Я ему еще обещал ногу сломать. Ну да неважно, пошли.
Словно и не было ничего, и это мальчики вообще старые друзья. Джокки поразился перепадам настроения у этого белобрысого – только угрожал, а потом уже помогает. Хотя это, наверное, что-то из одной плоскости. Мальчишка вздохнул и прибавил шагу.
«Ногу сломать за разбитое стекло? Дикость!»
До места добрались быстро – буквально через десяток метров белобрысый проводник свернул с улицы, без тени сомнений распахнул ногой двери и зашел в бар.  Джек за ним не пошел – остановился на пороге, придерживая рукой створку. Его слегка мутило от стойкого алкогольного духа, витавшего в воздухе, да и жутковато было. Он ведь на свой страх и риск пошел за блондином, а тот хоть и улыбался дружелюбно, но ничего не обещал. Джокки  опять приготовился делать ноги. А вдруг сын цветочницы в сговоре с этими пьянчугами? Да, звучит, конечно, глупо, но лорд фон Гербер наверняка обещает за бегло сыночка достаточно денег, что хватило на всех.
Но ничего не было. Мальчик, помедлив мгновение, сделал полшага в глубь помещения и вгляделся в упитые рожи, стараясь не морщится от отвращения. Людей, которые  добровольно гробят свое здоровье и время в подобных заведениях н не понимал, и понимать не хотел.
На оклик блондина пьяницы среагировали разнообразно, но так, что Джокки невольно покосился на своего спутника с уважением. Он, судя по всему, держал в ежовых рукавицах  всю деревню.
«Ого. Вот откуда берутся тираны. А он ведь не на много старше меня…»
Пьяная масса тем временем заколыхалась, оглядываясь в поисках искомого «продавца».
Хиленький, поддатый старик обнаружился у стены , он печально покосился на недопитую кружку и с разнесчастным видом поплелся к выходу. Джек не мог понять, что его так огорчило – маловероятно, чтобы кто-нибудь рвался купить рыбу на рыбацком островке.
Не смотря на то, что теперь маленькая процессия двигалась гораздо медленнее, до дома Густава тоже добрались быстро.
«Наверное, я просто привык к масштабам. И теперь, в маленькой деревне, мне все кажется близким и соседским».
Дом несчастного рыбака ничем не отличался от других, за исключением того, что перед входом было организовано некое подобие навеса, под которым теснились разнокалиберные, прикрытые крышками емкости. Джокки  обошел продавца, и, не дожидаясь его разрешения, деловито обследовал содержимое нескольких тазиков. В каждом из них, укутанные в стремительно таящий на жаре лед лежало по две или три рыбы.
«Так, это рыжая скумбрия… Это та самая штука с длинным названием… Это карпы… Тут икра.. Зеленая.  Боги…»
- Старик, ты последний раз выходил в море вчера или позавчера? Рыба не свежая.

Хозяин лавки под лучами солнца превратился в нечто, напоминающее человека крайне отдаленно. От мужчины несло перегаром и потом. Даже взгляда на него хватало, чтобы духота вокруг стала совсем уж нестерпимой. Джокки, повернувшийся было к рыбаку, скривился и стремительно развернулся обратно, выбрав в пользу несвежей рыбы.
«Это же настоящий гоблин!» - с ужасом подумал мальчишка, и искренне посочувствовал белобрысому сверстнику, которому приходилось держать ЭТО. Ответить мужчина предсказуемо  не смог, издав только какое-то неопределенно бульканье. Зато откликнулся сын цветочницы, который и глазом не моргнув расположил свою ношу на скамейке, в тени. Джек искренне порадовался, что скамейка эта у дальнего края навеса.
– В любом, случае, на кой хрен тебе свежая рыба? В этом месте лучшая на острове солонина, - радостно заявил блондин, озираясь. Джокки представил, как они со стариком несколько недель жуют «лучшую на острове солонину» и ужаснулся. Они, все же, не первооткрыватели и редко находятся в море дольше недели, не имеют толпы голодных матросов на борту и оба коки. Как на зло ни один, ни другой терпеть не могли рыбалку, Джозеф в силу каких-то неприятных ассоциаций, а Джек просто быстро уставал сидеть на месте, наблюдая за поплавком. Нет, если совсем уж прижало, то можно было и потерпеть, но попробовав пару раз беглецы  пришли к выбору что им удобнее закупаться на берегу.
«Эта рыба – не вариант, - мальчишка закрыл последний тазик и вздохнул, - придется поискать. Солонина нам не нужна – воды на вымачивание потребуется слишком много. И еще она не полезная и не вкусная. Хотя Старик всё равно отказывается выкидывать тот маленький бочонок: говорит, что на черный день. Но там мясо еще вполне пригодное в пищу».
Навстречу покупателям вышла хозяйка лавки, - «Марго», - запоздало среагировал Джек на оклик блондина. Эта женщина была просто огромна. Она и взрослому показалась бы крупной, а Джокки было всего десять. Он еще не наплавал столько, чтобы перестать удивляться и потому пораженно уставился на хозяйку, прикидывая, насколько же она больше вышибал, которых он видел на Праме. Выходило, что раза в полтора точно. Только вот в отличии от оскала охранников улыбка женщины была дружелюбной, а голос басовитым и приятным. Жители острова обменялись парой фраз, приветствуя друг друга.
- Я тут тебе покупателя привел. Ему припасы на корабль нужны.
Блондин ткнул парнишку в бок, то ли выражая степень своего доверия, то ли совершая какой-то местный ритуал. Джек подобного не ожидал и поэтому шарахнулся в сторону, схватившись за ребра. Вышло не очень красиво, но Джокки утешил себя, что «Кто обжегся на молоке, тот на воду дует». А еще он вдруг понял, что вряд ли ему с таким провожатым удастся обдурить продавцов. За то короткое время, что мальчики провели вместе, Джек успел проникнуться к спутнику некоторым уважением и даже продолжая подозревать его, не мог не оценить силу и авторитет блондина. А мешок с монетами был  не так  тяжел, как хотелось бы.
«Вот же дьявол. Моя везучесть не знает границ. Встретил на свою голову… Придется исключить несколько излишеств».
С такими мрачными мыслями мальчик зашел в лавку. После слепящего полуденного солнца помещение казалось темноватым, но через несколько секунд  Джокки привык к освещению и огляделся. Ничего особенного – прилавок и дверь, ведущая куда-то в глубины лавки, у стен бочки. Хозяйка подошла к тем, что располагались подальше от входа и убрала крышки, демонстрируя товар покупателю. Хотя Джек уже решил, что солонина ему совершенно точно не нужна, он все равно не удержался и принялся изучать «лучшую на острове солонину». Интересно ведь, каков у рыбацкого острова уровень «лучшей». Поверхностный осмотр дал понять, что уровень засолки мяса явно выше среднего. Не было слизи, плесени и пены, рассол прозрачный и красноватый, а мясо здорового красного цвета. Джек смутно помнил что-то про способы посола, но даже на вскидку не смог бы определить, как именно было заготовлено это мясо. Вместо этого Джокки повернулся к хозяйке и, задрав голову, обратился к ней, - У вас и правда превосходная солонина! Только вот, - мальчик улыбнулся, извиняясь, - старик не велел мне покупать её. Он сторонник свежих продуктов. Может, у вас есть овощи, фрукты, или мука?
Если тебе лет, то заявлять о указании опекуна не зазорно - взрослые обычно сторонники того, что младшие должны слушаться старших и не бросаются уговаривать ребенка, которому что-то кто-то там велел.

Хотя Джек особо не слушал чужой разговор, увлеченный разглядыванием интерьера, он все же фиксировал какие-то отдельные фразы. Естественное любопытство и интерес к первому встреченному за долгое время сверстнику. И даже можно наплевать на то, что вернувшись к суденышку, бывший аристократ приказным тоном заявит: «Уплываем отсюда, чем скорее, тем лучше и никогда не возвращаемся!».
- Ну как тебе? -  Обратилась женщина к парнишке. Тот вздрогнул сначала - успел, размышляя, отнойти немного от реальности, - Коли уж пришел сюда с бандюганом этим, мне хочешь-не хочешь придется делать скидку.
Джек нахмурился, соображая, - Бандюганом…? – мальчик обернулся на блондина. Тот с выражением «меня-окружают-идиоты» жевал апельсин, который даже не удосужился почистить. Джокки скривился и поспешил развернуться обратно. Хотя он уже год как ушел из дома нежную барскую душу все еще ранило полное отсутствие культуры поведения у обычных людей. Мальчишка улыбнулся продавщице, - А, да-да. Я возьму небольшой мешок разных фруктов и такой же с разными овощами, спасибо, -  не то чтобы Джеку не хотелось набрать побольше, но он даже обычный бочонок с водой не мог оторвать от земли. Каждый раз проблему переноса запасов приходилось решать с какой-нибудь особенной изощренностью. Мальчик все собирался начать заниматься и стать самым крутым силачом всех морей, но ему претила идея превращения в гору мускул. Где-то он слышал, что накачанные мышцы пережимают артерии и силачи тупеют. А он не хотел тупеть. Да и времени не было на тренировки.
«Ладно, что об этом думать? Как-нибудь уж», - Джокки вздохнул и принялся выбирать фрукты и перекладывать их в принесенные женщиной мешки. Впрочем, «выбирать» здесь не подходит – все плоды были как на подбор спелые и сочные.
- Ну, надеюсь на этот раз претензий нет, госпо… - Джек не сразу сообразил, что хотел сказать белобрысый, а когда сообразил – дернулся и старательно сделал вид, что ему и дела нет до этого зубастого пацана.
- Сколько это будет стоить? – поинтересовался он у Марго, завязывая мешок и поворачиваясь к корзине с овощами.
«Рано я расслабился. Доплывем до следующего острова и там закупим эту дурацкую рыбу. Хватит с меня такой милой компании!»
Женщина назвала цену и Джек торопливо отсчитал в широкую ладонь двести восемьдесят белли.
«И правда очень дешево… Что же это за мальчик такой?»
Четкого ответа на этот вопрос не было, но можно было догадаться, что белобрысый – местный хулиган с большой железкой, который заправляет деревней. От подобного положения вещей отдавало бредом – даже если все местные мужчины это просто бурдюки с алкоголем, то две-три таких «Марго» вполне могли утихомирить наглого мальца. Если бы Джокки читал Конан-Дойля, то он бы знал, что способ «Отбрось все невозможное и то, что останется будет правдой, каким бы нереальным оно не казалось» - подошел в данной ситуации как нельзя лучше. Но он Конан-Дойля не читал и поэтому просто подумал, что у парня, вероятно, есть сильный и непьющий отец. Или что-то в этом духе. Строить предположения, когда до истины ты все равно не догадаешься – глупо, поэтому мальчик мысленно плюнул и, не без труда подняв мешки направился к выходу. В голове стучало что-то вроде "Валить-валить-валить!"
- Спасибо, до свидания!

А солнышко все так же превращало грешную землю в духовку. Ну или в огромную шарообразную сковородку, где последними под лучами светило пеклись крохотные островки. Джек слышал, что где-то на Град Лайне есть так называемые зимние острова, где всегда-всегда лежит снег. Но еще он слышал, что на том же загадочном Гранд Лайне обитают чудовища, о которых рассказывают в сказках и есть куча всего, чего быть совершенно не может. А сейчас, когда мокрая отросшая челка липла ко лбу и лезла в глаза, мальчик вдвойне не верил в эти самые «зимние острова». Ему казалось, что над каждым океаном, над каждым островом сияет это беспощадное солнце и везде жарко, везде штиль. И сбежать совершенно некуда.
С мрачной решимостью Джокки перехватил поудобнее мешок и прогнал прочь воспоминания о географии. О том, что сейчас где-то прохладная и тихая ночь ему хотелось думать меньше всего.
- Что, не привычны барские плечи к тяжелой крестьянской ноше? – раздалось из-за спины. Джек вспомнил парочку крепких слов, слышанных им от завсегдатаев кабака, и едва-едва не сказал их – вовремя вспомнилась воспитательская мощь Джозефовского подзатыльника. Вместо этого мальчишка ускорил шаг. Ну, насколько мог. А мог он не на много – дурацкая жара вытягивала и так невеликие силы. Оглянувшись на блондина с намерением огрызнуться, Джокки только изумленно выдохнул – пацан тащил бочонок, мешок и свою огромную железку, будучи при этом возмутительно спокойным и даже каким-то расслабленным. Как будто те и не весили ничего, хотя, Джек был уверен, это было не так. Он очень вовремя вспомнил, что пялиться неприлично и поспешно отвел взгляд, размышляя над тем, что либо здесь какой-то подвох, либо с ним самим что-то не так. Очень не так, судя по беззаботному тону спутника, - Я тут бонус прихватил, видимо ты ей понравился.
- А? – Джек снова обернулся, удивленно приподнимая брови. Они с женщиной не прообщались и пары минут, за что понравился-то? И, даже если понравился, никто не дает просто так провизии. Бесплатный сыр только в мышеловке, это Джокки усвоил хорошо и оттого напрягся еще сильнее.
- Еще нужно что-нибудь?
Да, вообще-то, нужно. Найти местный источник, чтобы пополнить запасы пресной воды. Купить свежей рыбы, неплохо бы выпечки – Джек уже и не помнил, когда он последний раз ел теплый, мягкий хлеб. А еще хотя бы одну ночь поспать на твердой земле у костра, а не в лодке, ощущая под собой глубину, отделенную от тонкого спального мешка только досками. И неплохо бы при этом быть совершенно спокойным за себя и втянутого в эту авантюру Джозефа, которого обязательно убьют, если поймают. Все это за мгновение промелькнуло в голове мальчика, а потом резко развернулся и отшатнулся от блондина к забору.
«Почему в этой чертовой деревне везде заборы?! Этот хоть низкий».
Да вообще это даже не забор был, так, оградка. У страха глаза велики. А Джокки было очень страшно.
- Да что тебе от меня нужно?! – выкрикнул он, позорно отступая и сжимая кулаки так, что костяшки побелели, - Зачем ты вообще ходишь за мной?!
Охо-хо, как много еще у Джокки было опасений, предположений и подозрений. Высказывал все – минут десять бы, наверное, не замолкал. Но не болтать он тоже научился довольно быстро.